Подборка главных трендов года от топовых экспертов.
Иллюстрация: Катя Павловская для Skillbox Media
Редактор направления «Образование» Skillbox Media.
Несмотря на встряску, сфера обучения взрослых продолжает развиваться и берёт на вооружение весь опыт, накопленный за последние несколько лет. Своими наблюдениями о том, как на рынке отразились события 2022-го, поделились эксперты на конференции «Главные итоги 2022 года для EdTech и всей сферы образования», организованной сообществом Digital Learning. Их выводы отражают ситуацию в корпоративном обучении, EdTech и дополнительном профессиональном образовании (ДПО) в вузах.
- как на рынке образовательных услуг сказалась частичная мобилизация;
- какие формы обучения актуальны и какая длительность курсов предпочтительна;
- как изменилась аудитория.
В конце зимы и весной 2022 года рынок находился в растерянности и, по сути, не знал, каких последствий ожидать. Это касалось и сферы корпоративного обучения, и сектора B2C в дополнительном образовании взрослых, который представлен курсами в EdTech и вузах.
На отдельных направлениях обучения события сказались особенно сильно: например, в «Нетологии», по словам CEO платформы Марианны Снигирёвой, обрушились направления интернет-маркетинга и SMM, а спрос на программирование и аналитику данных значительно вырос. Это было прямое последствие резких перестановок на рынке труда: маркетинговые бюджеты сократили, а вот в сфере IT ситуация совсем иная.
А по данным заместителя директора Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ Дмитрия Волкова, спрос на диджитал-профессии показал рост только в начале года (причём сразу на 30%), а к ноябрю упал в полтора раза — и он напрямую зависит от роста ВВП.
Представители EdTech от объявленной 21 сентября частичной мобилизации ждали схожего эффекта с тем, что был 24 февраля, — то есть резкого отказа от обучения. Однако его не случилось, констатировала Марианна Снигирёва. «В целом рынок как‑то уже действительно привык», — заключила она.
В вузах же спрос на ДПО после мобилизации, похоже, упал. «Несмотря на всё, первые два квартала дали прирост 30–35% по сравнению с прошлым годом», — рассказал Дмитрий Волков, добавив, что осенние месяцы всё же оказались для рынка тяжёлыми.
Обучение сотрудников по обычным программам онлайн-школ сохранилось, рассказала Марианна Снигирёва. К этому привело и сокращение штата, и получение дополнительных задач. «Корпоративный сегмент в этой части чувствует себя более успешным», — заключила Снигирёва.
При этом корпоративные университеты по-прежнему требуют от EdTech «качественного обучения», но в чём именно должно выражаться это качество — объяснить пока никто не может, уточнила Наталья Царевская-Дякина.
Важным аспектом обучения в целом становится режим «человек — человек», отметила Наталья Царевская-Дякина. То есть тьюторская поддержка и обучение в сообществе друг у друга. Это, конечно, непосредственно влияет на то, как проектировщикам организовывать обучение.
Онлайн, судя по всему, победил, констатировала директор корпоративной академии розничной сети магазинов «Магнит» Елена Фабер. По крайней мере, в корпоративном обучении — сотрудники не хотят возвращаться к «очке», поскольку дистанционные курсы элементарно экономят время. При этом формат помог создать доступную среду и простимулировать развитие самообучения, добавила она.
А вот офлайн стал «премиальным», то есть его теперь используют скорее для развития у топ-менеджмента метакомпетенций, которые «невозможно передать даже через гибридные форматы», считает спикер.
Изменились и подходы — в тренде «онлайн с человеческим лицом».
«Я видела, как многие компании „закатывали“ дистанционку без формирования серьёзной системы культуры наставничества. Это, на мой взгляд, большая очень ошибка. В онлайне невозможно учить без тьютора, без наставничества», — делится Елена Фабер.
Ситуация с синхронным или асинхронным обучением чуть сложнее. Так, Дмитрий Волков уверен, что асинхрон уходит в прошлое, по крайней мере это касается программ без наставничества и поддержки.
«Тот сдвиг, который мы сейчас видим и в корпоративном сегменте, и в сегменте открытых программ, — это сдвиг от понимания обучения просто как обучения, к пониманию обучения как развития. Обучение как развитие должно сопровождаться коучингом, поддержкой, ассесментом. И на открытых программах так же. А асинхрон этого не даёт», — заключил Дмитрий Волков.
А вот в успешном будущем гибридного формата, который позволяет совместить асинхронное и синхронное обучение, эксперт не столь уверен, его он назвал противоречивым и сомнительным опытом.
События 2022-го и переосмысление пандемийных лет прямо повлияли и на предпочтения в длительности программ обучения. Конкретные тренды здесь зависят от сегмента рынка.
Говоря о прогнозах «Сколково» в сфере корпоративного обучения, Наталья Царевская‑Дякина подчеркнула: в приоритете короткие модульные форматы. «В режиме сниженного прогнозирования короткий метр воспринимается проще, поэтому это действительно заметный тренд», — подчеркнула она.
Это подтвердила и Елена Фабер. «Мы формируем исключительно краткосрочные, потому что по-прежнему видим, что надо реагировать здесь и сейчас на запросы внешней среды, внутренней среды бизнеса», — объяснила она.
Ситуация на открытом рынке сложилась иная. С одной стороны, резкие перемены в феврале многих заставили сомневаться в популярных прежде длительных программах — потому что горизонт планирования у людей изменился. Это заставило изменить подходы и организаторов обучения: так, весной «Нетология» начала тестировать формат , рассказала Марианна Снигирёва, однако немногие могли себе позволить полное погружение в обучение, пусть и на короткий срок.
Спикер добавляет, что сегодня задачей для всех сфер обучения становится поиск баланса: с одной стороны, создавать короткие курсы, а с другой ― достаточно насыщенные, чтобы материала было достаточно для освоения профессии.
Возможно, именно с такими поисками связан иной тренд. По наблюдениям Дмитрия Волкова и его коллег из НИУ ВШЭ, вырос спрос на длинные программы, но построенные из множества коротких модулей. Это помогает выстроить индивидуальный трек для человека: учиться столько, сколько каждому сейчас нужно, и при этом выстраивать долгосрочные отношения с образовательной организацией в целом.
Эксперты отмечают, что в 2022 году начали меняться возрастные рамки аудитории.
Наталья Царевская-Дякина отметила, что на смену термину «серебряный возраст» пришло новое понятие — «новые взрослые». На него уже начинает ориентироваться корпоративный рынок: те, кто раньше работал только с молодёжью, склоняются в пользу уже сложившихся специалистов.
Судя по всему, к тренду присоединяется и EdTech сегмента B2C. «Мы ожидаем каких‑то новых проектов в области карьерной ориентации, перепрофилирования, с фокусом на специалистов „40+“», — поделилась Наталья.
О схожем тренде на рынке высшего образования и ДПО рассказал Дмитрий Волков.
«Мы заметили, что сейчас очень сильно, с точки зрения длинных программ, перетекает спрос из ДПО в магистратуры. Если раньше магистратура, магистерские программы — это были в основном доопытные программы, куда поступали дети сразу после бакалавриата, то сейчас магистратура взрослеет и оттягивает из ДПО спрос», — поделился спикер.
Рынок онлайн-магистратур уже стал квази-ДПО, констатировал Волков: теперь они ориентированы на взрослых.
В целом эксперты согласились, что аудитория стала более зрелой: об этом говорит запрос и на качество образовательных продуктов, и на поддержку в обучении, и желание полноценно погрузиться в учёбу.
Научитесь: Менеджер по обучению и развитию персонала
Где искать аудиторию для программ ДПО региональному вузу? Представители четырёх университетов поделились своими подходами.
Обозреватель Skillbox Media. Магистр по научной коммуникации, интересуется социологией науки, историей и будущим образования.
Практически в каждом вузе есть свои подразделения по дополнительному профессиональному образованию. Большинство из них, правда, ориентируются на узкую аудиторию — местные предприятия, региональные ведомства, муниципалитеты. Выйти за пределы региона большинство университетов не стремились. А в последние годы, когда EdTech-компании завоевали рынок обучения новым профессиям, многим казалось, что у вузов получится удержать только традиционные и не слишком доходные ниши: слишком очевидной была разница маркетинговых бюджетов в пользу EdTech.
Сейчас ситуация изменилась и стала неоднозначной. С одной стороны, вузы — участники программы «Приоритет-2030» взяли на себя обязательства наращивать доход от ДПО. С другой стороны, в последние месяцы весь образовательный рынок столкнулся с падением спроса, и ДПО в университетах этот тренд явно не обойдёт стороной.
Так или иначе, вузовские департаменты ДПО оказались в ситуации, когда нужно срочно сменить стратегии работы. На недавнем Московском международном салоне образования (ММСО-2022) в ходе дискуссии «Дополнительное профессиональное образование в вузах: второе дыхание» представители четырёх университетов рассказали, какие подходы к ДПО они внедрили в последние годы и как будут их обновлять.
Университет Иннополис не похож на другие российские университеты. Его представитель, директор Института дополнительного образования Мария Образцова признала, что организация работает как IT-компания, а высшее образование для неё — дополнительный вид деятельности. У традиционных вузов вряд ли получится скопировать модель ДПО Университета Иннополис, но изучить её особенности будет полезно.
По словам Образцовой, сейчас доходы от ДПО обеспечивают треть всего бюджета Университета Иннополис. С 2019 года дополнительное образование в вузе получили 40 тысяч человек. 10 тысяч из них пришли из корпоративного сектора, это сотрудники компаний — партнёров университета.
Фишка Университета Иннополис именно в такой ориентации на корпоративное обучение. Программы ДПО, как рассказала Мария Образцова, вообще изначально появились в вузе именно для корпоративных клиентов. Дело в том, что IT-компании, расположенной в городе Иннополисе, требовалось большое количество Java-разработчиков. Тогда университет и разработал методологию точечной подготовки команд разработчиков под нужды работодателей. Будущих сотрудников с компетенциями, близкими к требуемым, ищут по всей России, затем проводят краткосрочное интенсивное обучение и трудоустраивают выпускников в компанию, которая выступает заказчиком.
Зачастую такая адресная программа ДПО — только первый контакт вуза с заказчиком. Потом запускаются ещё стратегические сессии, программы аудита и цифровой трансформации.
Кроме того, Университет Иннополис участвует в проекте «Цифровые профессии» и обучает частных клиентов. Привлекательными для студентов такие программы, как считают в университете, делают тоже тесные связи с IT-компаниями. В прошлом году, по словам Образцовой, одна из компаний-партнёров оплатила обучение 500 тестировщиков по программе «Цифровые профессии» (точнее, оплатила половину обучения — вторую часть суммы обеспечило государство). Выпускники получили работу в этой компании. Студенты курсов ДПО для физических лиц тоже нередко получают работу у партнёров университета.
Работа с корпоративными клиентами как в области обучения, так и в консалтинге, подразумевает множество дополнительных функций. Обычно ДПО-подразделения в вузах гораздо менее самостоятельны, признала Образцова:
Ещё одна нетипичная для большинства вузов особенность обучения в Университете Иннополис — автоматизация процесса. Всё, что связано с оформлением договора на обучение и выдачей сертификатов по итогам программы, требует минимального участия сотрудников. «Это, наверное, отчасти секрет, почему мы так быстро развиваемся и растём, — подвела итог Мария Образцова. — Потому что мы не зависим от бюрократического процесса, который есть в большом университете».
Большинство региональных вузов развивают ДПО по другой модели: заказчиков они ищут при поддержке региональной власти и в самих государственных ведомствах. На ММСО об этом рассказала руководитель управления развития компетенций Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого Инна Андреянова. По её словам, в дотационных регионах задача вузовских подразделений двоякая: нужно не только выполнить заказ на обучение, но и для начала «вытянуть» его. «Для того чтобы это в принципе происходило с нами, у университета должен быть сформирован экспертный имидж», — подчеркнула она.
НовГУ формирует свой имидж на различных мероприятиях по продвижению региона: на каждую выставку или переговоры представители региональных и муниципальных властей берут с собой материалы об университете. В своём регионе представители вуза участвуют во всех совещательных органах, например, в инвестиционном совете. При запуске любого нового промышленного или социального проекта университет выступает с предложениями по подготовке и переподготовке кадров. Таким образом, подытожила Андреянова, вуз завоёвывает позицию «мозгового центра» в регионе.
В федеральных проектах поддержки занятости НовГУ тоже участвует. В них университет, по словам Ирины Андреяновой, тоже увязывает свои программы с потребностями региона:
При всей ориентации на региональную повестку Инна Андреянова отметила, что вузам не стоит замыкаться на себе и рассчитывать только на внутренние компетенции. Многие заказы на обучение можно выполнить лишь с помощью внешних экспертов. Тем самым вуз покажет свои менеджерские компетенции (собрать программу с преподавателями из разных городов — задача нешуточная) и не оставит без работы своих сотрудников — они могут выступать в программе ДПО кураторами, проверяющими преподавателями и так далее.
Похожие идеи на другой дискуссии ММСО «Университеты и дополнительное образование: социально-экономическая устойчивость территорий и отраслей» высказывал представитель ещё одного регионального вуза — проректор по инновационному развитию и цифровой трансформации Ульяновского госуниверситета Дмитрий Шабалкин. Он подчеркнул, что сегодня университетам в регионах гораздо больше, чем раньше, приходится задумываться над востребованностью программ ДПО. Перемены он описал так:
«Не выдавать на рынок тот материал, который у университета есть, — просто потому, что он есть, — а проектировать этот продукт совместно с внешней средой».
Иными словами, даже внутри привычных региональных экосистем университетам сейчас приходится по-новому позиционировать себя и создавать новые образовательные продукты.
Проректор по проектной деятельности Южного федерального университета Максим Бондарев представил ещё одну модель дополнительного профессионального образования в вузе. Конкурировать на открытом рынке программ ДПО, отметил спикер, университетам достаточно сложно. Выходом может стать сотрудничество с EdTech-компаниями. Не менее перспективным решением Бондарев считает интеграцию программ ДПО с высшим образованием.
ЮФУ не собирается переключать все программы ДПО на собственных студентов (хотя последним программы ДПО предлагают как дополнительные квалификации). Наоборот: короткие дополнительные курсы станут инструментом привлечения тех, кто их окончил, на классические программы, например, в магистратуру. О том, что курсы ДПО отлично могут вовлекать людей и «продавать» внешней аудитории магистерские программы, много говорили на ММСО и во время сессий, посвящённых магистратуре как образовательному продукту.
Но чтобы такая система привлечения магистрантов сработала, программы ДПО нужно делать конкурентоспособными: разрабатывать их в современном педагогическом дизайне, ориентировать темы и продвижение на запросы целевой аудитории. Пока для российских университетов, в том числе и для ЮФУ, задача кажется сложной, отметил Бондарев.
По его словам, для перезапуска ДПО в ЮФУ появился проект внутреннего корпоративного университета. В частности, он будет готовить менеджеров образовательных программ. Ведь без ДПО вуз не сможет решить другую свою задачу — развитие программ магистратуры. Разные образовательные направления будут сближаться, рассказал спикер:
«Для нас приоритетная задача — интеграция программ ДПО, программ магистратуры и отчасти программ бакалавриата в единое пространство построения образовательного продукта на основе модулей, с возможным пересечением как непосредственно модулей, так и целевых аудиторий, формирования комплексных групп».
Как такое единое пространство будет выглядеть? Например, слушатели программы ДПО смогут поступить после одного курса на следующий и за пару лет получить знания и компетенции в объёме магистерской программы. Но их гибкая траектория обучения будет собрана из отдельных модулей.
Возможен и обратный вариант: изначально вместе с партнёром проектируется магистерская программа, а потом её блоки продаются по отдельности.
Опыт Дальневосточного федерального университета на дискуссии представил Михаил Кривопал, заместитель проректора по развитию и руководитель Академии управления ШЭМ. Подход ДВФУ к ДПО объединяет модели, представленные другими спикерами: вуз сильно ориентирован на задачи региона, но есть и ряд корпоративных клиентов, к тому же популярной у слушателей стала бизнес-школа. Но в целом задачи вуза подчиняются государственным приоритетам по развитию Дальнего Востока, подчеркнул Кривопал:
«Вся страна смотрит на нас, рассматривая как возможность реализации того самого восточного вектора. О нём много говорят сейчас, чтобы мы научились готовить профессионалов, которые умеют работать со странами Восточной и Юго-Восточной Азии, выводить туда товары, выстраивать технологические цепочки».
Конечно, не всё так просто: настоящего задела в области партнёрских связей с азиатскими странами пока нет, отметил спикер. Сейчас неясно, что российский бизнес может предложить китайским или другим партнёрам со своей стороны. Поиск возможностей идёт индивидуально, в ручном режиме, и универсальных решений пока нет.
Повысить шансы на успешное решение этой и других задач можно, считает Кривопал, меняя подход к ДПО. Выход он видит в уменьшении показателя Time to market (TTM) — времени, необходимого на разработку решения и его вывод на рынок.
Сейчас корпоративные и частные клиенты воспринимают вузы как неповоротливые государственные структуры, где проектирование программ занимает месяцы, а то и год, а каждый шаг требует многочисленных согласований. В новом формате вуз должен предстать перед клиентами бизнес-структурой. «У нас запущен целый проект по развитию модели клиентоориентированного вуза», — пояснил Кривопал. Одно из планируемых изменений — создать отдельную структуру управления ДПО, чтобы сделать это направление более самостоятельным и гибким. С новой моделью ДВФУ, по словам спикера, будет готов конкурировать с EdTech и корпоративными университетами, предлагая комфортное обучение и для индивидуальных слушателей, и для компаний.
Комментируя каждое из выступлений коллег, модератор дискуссии проректор по стратегическому развитию Сибирского государственного индустриального университета Игорь Воскресенский подчёркивал «бизнесовость» их подходов. Представленные на ММСО вузы ориентируются на разную аудиторию — крупные IT‑компании, местные предприятия, индивидуальные слушатели — но в любом случае они применяют продуктовый подход к своим программам ДПО. Почему это правильное решение, на дискуссии «Университеты и дополнительное образование: социально-экономическая устойчивость территорий и отраслей» пояснил проректор по персоналу и организационному развитию Тюменского государственного университета Андрей Латышев.
По разным оценкам, падение доходов на рынке EdTech в России составит от 40 до 80%, напомнил спикер. Объём внешнего заказа на программы, разработанные в вузах, будет сокращаться. Задача подразделений ДПО — идти к заказчику самим и предлагать решения для реальных проблем компаний и людей. Это должны быть программы, основанные не на имеющихся у вуза компетенциях, а на потребностях клиентов, а значит, на исследованиях рынка, понимании его задач. «Только за них будут платить в ближайшие два-три года», — подчеркнул Латышев.
Научитесь: Профессия Методист с нуля до PRO
Дополнительное профессиональное образование
Сегодня профессиональные онлайн-курсы и вузы работают в разных сегментах рынка, но всё может измениться.
Из этого репортажа вы узнаете:
Тема взаимоотношений двух систем профессионального образования — традиционных вузов и онлайн-курсов — поднималась на нескольких сессиях прошедшего недавно Московского международного салона образования (ММСО).
Складываются эти отношения по-разному: где-то университеты и EdTech-компании игнорируют друг друга, где-то сотрудничают на отдельных коротких проектах, где-то уже дошли до создания совместных образовательных программ. Но есть один сектор, в котором интересы вузов и EdTech пересекаются, — это дополнительное профессиональное образование.
Решив сменить профессию или освоить дополнительные навыки в своей сфере, взрослый человек в нашей стране должен будет вложить в переобучение собственные средства, если это не курсы за счёт работодателя и не государственная программа переподготовки безработных.
В последние полтора года частные расходы на образование росли особенно быстро. На ММСО эксперты из EdTech-компаний и вузовского ДПО обсудили, кто выигрывает в конкуренции за эти деньги сейчас и как могут развиваться события.
Некоторые статистические данные о состоянии современного дополнительного профессионального образования на сессии «Дополнительное образование в линейке карьеры лидеров: университеты, предприятия, регионы» представил заместитель директора Института образования Высшей школы экономики Илья Коршунов. Кроме государственных и частных университетов (основная деятельность которых — всё-таки не ДПО, а программы бакалавриата и магистратуры) и EdTech-компаний с их профессиональными онлайн-курсами, большую долю рынка занимают независимые организации ДПО и корпоративные университеты. Например, абсолютным лидером по числу слушателей, обученных по программам ДПО в 2020 году, на сессии назвали Корпоративный университет РЖД. По данным Коршунова, в нём обучили более 100 тысяч человек.
Среди вузов по количеству обученных лидирует Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Она же зарабатывает на программах ДПО в несколько раз больше остальных вузов: в 2020 году общий доход от таких программ составил 2,8 млрд рублей. В расчёте на одного научно-педагогического работника доход РАНХиГС от ДПО тоже впечатляет.
В 2020 году этот показатель для академии составил 1,919 млн рублей — при среднем показателе по стране в 199 тысяч. Правда, у Академии социального управления, Московской государственной академии хореографии и Московского городского университета управления этот показатель оказался ещё выше. Характерно, что медицинские вузы, которые обучают довольно много врачей в рамках системы непрерывного медобразования, по этому показателю отстают: медицинское ДПО не самое доходное.
Много это или мало для ДПО-программ крупного вуза — 2,8 млрд рублей в год? Общий доход РАНХиГС от оказания услуг (главным образом реализации образовательных программ) составил в 2020 году больше 19 млрд. Доход от ДПО в составе этой суммы, конечно, не назовёшь каплей в море, но это и не самая существенная часть. Между тем крупнейшие EdTech-компании России по доходам давно опережают показатель в 2,8 млрд за год, как напомнил другой участник дискуссии, научный руководитель экспертного центра «Научно-образовательная политика» Евгений Сжёнов. Что же получается — вузы сдают позиции в ДПО?
Участники другой дискуссии на площадке ММСО, которая называлась «ДПО в региональных российских университетах: противостояние EdTech-проектам», выяснили в ходе обсуждения, что пока вузы позиции всё-таки не сдают. По большей части университеты (но прежде всего это касается региональных) и EdTech-компании работают с разными сегментами рынка.
Ректор Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина Андрей Минаев сказал: «Если честно, пока нам не до конкуренции с образовательными платформами». Он перечислил несколько категорий слушателей программ ДПО, с которыми вуз работает постоянно и рассчитывает работать в обозримом будущем. Среди них:
- абитуриенты, которые поступают не по результатам ЕГЭ, а с дипломом о среднем профессиональном образовании или с зарубежным аттестатом (им, как правило, нужны подготовительные курсы до начала обучения);
- свои же студенты по основным программам, которые хотят за время учёбы получить два диплома — например, параллельно с бакалавриатом по истории освоить ДПО-программу «Переводчик в области профессиональной коммуникации»;
- сотрудники региональных министерств и муниципалитетов, которые повышают квалификацию по управленческим дисциплинам.
Эти категории слушателей не иссякают, и Рязанский университет планирует и дальше развивать программы для них: добиваться, например, чтобы каждый студент вуза за время обучения получал дополнительную квалификацию.
О подобном опыте с практико-ориентированными программами (например, когда студенты могут получить во время обучения ещё и профессию сомелье) рассказал и ректор Московского государственного университета технологий и управления им. К. Г. Разумовского Сергей Чеботарёв.
Вузы уверенно чувствуют себя в этом сегменте ДПО, где они работают годами. Как подытожил ректор Смоленского государственного университета Михаил Артеменков, эта ниша складывалась на протяжении длительного времени, и основные заказчики в ней — органы государственной власти региона и студенты этих же вузов.
Артеменков подчеркнул, что при этом подразделения ДПО работают в рыночных условиях: государственные деньги в их доходах редко когда составляют больше 20–30%, и за них ещё надо побороться на открытых аукционах с другими поставщиками. Но всё же очевидно, что рынок услуг для собственных студентов и региональных управленцев (большинство из которых высшее образование получали, как правило, в том же вузе) — не то же самое, что открытый рынок в масштабах страны. Артеменков отметил, что не видит у региональных вузов потенциала для выхода за пределы программ ДПО для привычных им целевых групп.
Нужен ли вообще региональным и небольшим столичным вузам выход на большой рынок ДПО? Если они уверенно занимают свою удачную нишу, может быть, стоит продолжать возделывать этот участок и не смотреть на другие горизонты?
Судя по выступлениям экспертов на ММСО, поддерживать статус-кво мешают два обстоятельства.
Во-первых, как напомнила модератор сессии «ДПО в региональных российских университетах: противостояние EdTech-проектам», руководитель управления развития компетенций Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого Инна Андреянова, доходы от ДПО — уже не внутреннее дело вуза.
«Наш учредитель, Министерство науки и высшего образования, смотрит на университет в этом случае так, чтобы ДПО приносило доход, и желательно не меньше 30% в бюджете университета», — заявила она. В частности, вузы — победители программы «Приоритет-2030» будут отчитываться в том числе о своих заработках от ДПО и другой приносящей доход деятельности. Получится ли наращивать доходы за счёт привлечения привычной аудитории? Этот ресурс явно не бесконечен.
Во-вторых, запросы слушателей программ ДПО меняются. На это обратил внимание директор по бизнес-развитию Skypro Михаил Свердлов. По его словам, более половины людей, которые приходят на онлайн-курсы, хотят не дополнительного обучения по своей специальности, а новой профессии.
EdTech-компании видят этот запрос, понимают проблемы и потребности своих клиентов. Но неясно, понимают ли университеты потребителей своих ДПО-программ. Может случиться и так, что привычная аудитория — те же студенты бакалавриата — массово будет искать отклик на свой запрос о переобучении на онлайн-платформах.
На что же региональным вузам можно сделать ставку, развивая ДПО в таких условиях? Эксперты озвучили три стратегических шага.
Многие участники ММСО отмечали в качестве одной из проблем университетского ДПО медлительность и забюрократизированность всех процессов в вузах. Классический пример от Евгения Сжёнова: ещё несколько лет назад, чтобы стать студентом платной программы ДПО в вузе, человеку надо было обойти несколько подразделений этого вуза, подписать там договор, получить на руки бумажную квитанцию, оплатить её в отделении банка и потом принести в вуз бумажный же чек.
Сейчас детали меняются, но в целом вузы всё равно отстают от коммерческих компаний как по клиентоориентированности, так и по эффективности продвижения своих программ. Как считает Сжёнов, руководители EdTech-компаний оказались не умнее, а быстрее, и вовремя применили бизнес-подходы к образованию. Вузам это стоило бы перенять.
Ирина Андреянова полагает, что часть процессов можно упростить и улучшить локально: не на уровне государственной политики, а силами самих вузов. Вместе с коллегами она разрабатывает универсальную модель ДПО для региональных университетов, которую можно будет тиражировать.
Эта модель, по словам Андреяновой, включит новые маркетинговые инструменты, методы разработки и продвижения уникальных флагманских программ, цифровой конструктор для компетенций массового рынка и другие составляющие. Разработчики рассчитывают, что эта модель поможет региональным вузам выстроить свои бренды на рынке ДПО и качественнее работать с новыми аудиториями.
Есть одно но. По мнению директора учебного центра «Специалист» МГТУ им. Н. Э. Баумана Дмитрия Гудзенко, вузы не могут до конца следовать подходам EdTech-компаний. Как он рассказал на сессии «Дополнительное образование в линейке карьеры лидеров: университеты, предприятия, регионы», университетские подразделения по ДПО переосмысливают привычные модели работы, увеличивают бюджеты на маркетинг, следуют новым трендам в продажах. Но с точки зрения вузов некоторые подходы EdTech-компаний — «читерство», считает Гудзенко.
Главная задача компаний — капитализация, привлечение больших инвестиционных денег, подчас ценой непомерных затрат на продвижение. У университетского центра ДПО не может быть траектории развития с перепродажей большому инвестору, а значит, его бизнес-модель должна быть принципиально иной.
На той же дискуссии свои идеи по развитию университетского ДПО представила ректор Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского Елена Загайнова. Как доктор медицинских наук, она предложила коллегам обратить внимание на медицинское ДПО. По её мнению, заниматься повышением квалификации врачей могут и должны не только медицинские, но и многопрофильные университеты.
Просто нужно выбрать правильные ниши в тех областях, по которым в многопрофильном вузе есть эксперты. Например, можно развивать цифровые компетенции врачей или давать им современные научные знания по молекулярной биологии или иммунологии. «ДПО становится не только средством „подкручивания“ управленческих компетенций и soft skills, а ещё и проводником современных научных знаний», — заключила Загайнова.
На сессии «ДПО в региональных российских университетах: противостояние EdTech-проектам» своими подходами поделилась ректор Государственной академии промышленного менеджмента им. Н. П. Пастухова Нина Аниськина. Особенность этой академии в том, что она не ведёт классических вузовских программ бакалавриата или магистратуры, а занимается исключительно программами ДПО и профпереподготовки.
Чтобы конкурировать с традиционными вузами и EdTech, приходится много вкладывать в маркетинг, а также постоянно менять форматы и содержание самих образовательных программ. И один из самых жизнеспособных вариантов, по словам Нины Аниськиной, — практико-ориентированное обучение не отдельных клиентов, а целых команд в проектном формате. Например, команда сотрудников предприятия может за время интенсива разработать под руководством преподавателя-практика систему менеджмента качества для своей организации.
Аниськина считает, что потребность в таких программах заложена в самой современной образовательной системе: «Болонская система живёт там хорошо, где она достроена с помощью ДПО до ориентации выпускников на рабочее место. А вот эта достройка — только через проекты, практико-ориентированную работу». К тому же на такую проектную работу проще привлечь практика из индустрии, отметила она.
Ряд участников ММСО из вузов видят основной путь развития вузовского ДПО в «умной коллаборации» с компаниями из сферы онлайн-образования. Такую позицию высказала, например, Инна Андреянова.
Михаил Артеменков считает, что EdTech-компании могут помочь вузам тиражировать узкие компетенции и экспертизу университетских специалистов на широкую аудиторию. Со стороны бизнеса в этом случае придут проработанные процессы продвижения на рынке и сопровождения онлайн-студентов, со стороны вуза — уникальные знания.
Но перспективы сближения с EdTech вызывают у вузов и опасения. Так, Михаил Свердлов предположил, что вторую профессию студенты бакалавриата могли бы получать не в самом университете, а на партнёрской онлайн-платформе.
Резюмируя итоги обсуждения: перспективы продвижения университетских ДПО-программ на большой рынок вузам интересны, но свою привычную нишу они тоже не хотят терять.
Корпоративное обучение — без границ, без ограничений
корпоративных курсов реализовано с 2011 года
городов России и мира стали учебными площадками
профильных экспертов в преподавательской базе